Том I. Полное собрание сочинений в 15 томах - Страница 77

мирным путем убеждения; кажется, я свяжусь с ним; он нисколько не увлекает меня, но теперь я его уважаю, как уважаю человека с убеждением и сердцем горячим. Ложусь.

28 [ноября]. - Утром дочитал "Debats" и начал читать лежа статью Фурье о космогонии. Первое, что я начал читать в "Phalange" - примеры и приложения идей, - кажутся странны или смешны почти мне, может быть потому, что я невежда в этом и не знаю путей, которыми получены они, напр., что бык порожден Сатурном, осел - Марсом и проч.; но основа идеи решительно, кажется, справедлива, что каждое тело небесное имеет свои отправления, состоит во взаимодействии с другими телами и проч., что это взаимодействие не ограничивается тяготением, а есть много и других процессов между ними, которые незаметны для наших чувств.

В 3 часа к Вас. Петр. Он говорил о себе с большою безнадежностью, и заметно, что наконец ему становится невтерпеж. - Не знаю, что мне здесь делать; сердце, однако, холодно. Завтра, может быть, обращусь к Срезневскому, что ни будь. - Когда пришел, у нас был Ал. Фед., мы толковали о политике; после пришел Горизонтов, священник, и Ал. Яковлевич, толковали. Горизонтов показался не так непогрешимо умен, как в первый раз, и не так мил, но все-таки в довольно высокой степени. После Ал. Фед. остался (Ив. Гр. не было дома и разговор поддерживал Ал. Фед. по большей части о семинарии) и стал спрашивать у меня анекдоты из римской истории, которые написаны в скобках косыми буквами у Смарагдова. Я, нисколько не тяготясь, говорил ему, правда и без большого удовольствия своему самолюбию, но без обременения, говорили до 10 часов. После я стал переводить, чтобы прочесть Никитенке во вторник о "Фаусте" и проч., из "Фаланги" и перевел введение до "I". После ужинал, теперь ложусь. Перевод писал полно, а не с сокращениями.

29 [ноября]. - Положил, что ныне буду у Излера, и был после обеда, как думал. Утром после Ворониных не пошел в библиотеку, а в XI аудитории сел на самую заднюю скамью посредине, для того, чтоб, если войдет кто из знакомых, успеть спрятать книгу, и начал переводить из "Phalange" о характерах. Сходя по лестнице, сказал несколько слов мне Никитенко, что мне было приятно, хотя слова эти состояли в том: "какие у вас сегодня лекции?", "так вы еще не успокаиваетесь, - а я вот уже успокаиваюсь" - и только, но все-таки приятно, что стал говорить. Срезневского не было. Дома переводил, в 4_1/4 к Излеру, там посидел с удовольствием-таки до 8_3/4; после к Александру Фед., которого, как и знал вперед, не застал; после [к] Ол. Як. - тоже; после, до этого времени (11_1/4). переводил и теперь остается только 2_1/2 страницы, потому что уже кончил 145-ю и теперь следует: "Que cherchait donc Alceste?" Маленькое сомнение у меня: ведь это против общепринятой системы нравственности, и совестливость прочитать такие мысли несколько тяготит, однако, весьма мало,- эмансипация страстей и проч. - все равно, думаю, что завтра непременно буду читать.

30 [ноября]. - Проснулся в 7, в 9 кончил перевод и в 10 пошел в университет, написавши письмо. Был снег, не протоптанный еще, и резкий ветер; было скверно. Перейдя Исаакиевский мост, встретил Ханыкова, которому сказал, что перевел, и сказал, что лучше, если он будет у Никитенки. Я хотел, как он войдет, сказать, чтобы позволил после себя прочитать одну вещь, потому что я знал, что он хотел принести ныне темы и говорить о них, но думал, что успею сказать это и что тогда он сократит свою речь. Был Вас. Петр, на лекции, может быть, для того, чтобы послушать "об эгоизме Гете", которое, он говорил, чтоб я прочитал ему, а я не прочитал ему, а может быть потому, что нужно поговорить с Залема-ном об Элькане, и потому, что был уже в этих краях. Место уже назначено почти человеку, ничего не стоящему, дожидались кандидатов две недели, не было. Встретил у входа в VI аудиторию Ханыкова, стоящего с Фурсовым, который согласился справиться о деле; потолковали кое о чем, о Михайлове и проч., который приедет в феврале. Никитенко говорил все время о темах; я положил листки на стол перед собою и показывал, может быть довольно заметно, нетерпеливый вид; вошел он в аудиторию весьма быстро, так что мы стояли у дверей и увидели его только, когда он подошел, и я, идя впереди его, только обогнул стол от стены и обернулся, как он уже начал говорить. Я думал, что если и не удалось сказать, то, может быть, он заметит, что у меня бумага, и кончит скорее, но надежды разрушились, когда я увидел, что остается только уже полчаса и еще три темы разбирать из семи. Дело проиграно. Я смотрел с сожалеющим недовольным видом на Ханыкова и после сказал ему об этом несколько слов. Сначала решительно слушал Никитенку, после менее, потому что думал о том, что не удалось сделать по душе Ханыкову.

После дома спал; после говорил с Любинькою, так как Ив. Гр, был у Зуровых. Мне было несколько неприятно оставить ее скучать, и я говорил о свадьбе Шатобриана, [про] которую вчера читал в "Presse", об электрическом освещении, и наконец, читал отрывки из первой статьи IV тома Paris rйvolutionnaire, который дал Ханыков, где сцены из заговора Tories, те сцены, где король и проч. радуется, что он s'avise conspirer. Ей понравилось. Деньги хозяевам отдали ныне за месяц или до января. Итак, еще месяц жить здесь или вместе с ними, если не захочу перейти, более не хочу. Читал вечером март - апрель "Фаланги"- 1а question religieuse что-то вроде "Маяка", хотя есть дель-

ные мысли, напр., что в Евангелии нет ясных мест о боге, как существе бесконечном, и что если мы говорим о нем в науке, то как о существе, которое состоит в отношениях с конечным, только поэтому круг действия которого конечный. После необходимость

научной реформы - правда, Ассоциация делателей науки, и хорошо развита необходимость. Теперь прочитал до 235 стран.